ЗАДАЙ СЕБЕ ВОПРОС: - КТО Я?

Русский язык! Тысячелетия создавал народ это гибкое, пышное, удивительное чудо. Неисчерпаемо богатое, умное, поэтическое и трудовое орудие своей социальной жизни, своей мысли, своих чувств, своих надежд, своего гнева, своего великого будущего (А.Н.Толстой).

Перед вами громада – русский язык! Наслаждение глубокое зовет вас, наслажденье погрузиться во всю неизмеримость его и изловить чудные законы его (Н.В.Гоголь).

Прекрасны строки, написанные рукою А.Н.Толстого и Н.В.Гоголя. Как прекрасен русский язык! Русский язык – это река Волга, белые березы, поляны в ромашках, мычание коров, колосистые поля ржи и пшеницы. Чудесные народные пляски и песни. Синее небо и пух облаков. Счастливые глаза и нежные улыбки. Розовые щечки ребенка и огрубевшая рука хлебороба. Надежда, радость, счастье и очень значимое слово для всех нас. Родина!

Мое Отечество! Моя Отчизна!

И тут же сливающиеся с этими великими словами такие слова, которые идут, как поток мыслей. Беречь! Охранять! Защищать! И словно волна, поднимающаяся к небесам, к звездам - сражаться, биться, бороться! А затем после полета душа твердеет и приземляется, и молотом отдается в ней – присяга, клятва. И вот ты уже обремененный ответственностью и гордый тем, что тебе доверили защищать Родину, знаешь наперед, что теперь ты будешь олицетворять – смелость, мужество, бесстрашие. И если кто-то захочет посягнуть на свободу твоей Отчизны, он познает значение таких жестких, мужских слов, словно они оделись в цвет хаки, эти слова, и смотрят на все настороженно и хмуро. Победить! Одолеть! Побороть! Разгромить!

Прекрасен русский язык! Понятен и ясен, и очень прост для общения, очень совершенен. А человек? Совершенен ли он?

Проблемой, занимающей сейчас человечество, является проблема нравственного совершенства человека. Человек, осознавший себя частью коллектива, человек, определивший свое положение в мире социальных идей, занят осознанием себя, как личности, находящейся в определенных взаимоотношениях с коллективом и с отдельными людьми. Какими должны быть эти отношения? Какие права и обязанности есть и должны быть у одного по отношению ко всем и у всех, по отношению к нему – одному?

И, наконец, кто есть я? Насколько верна моя реакция на окружающий мир? Каков же мир моих чувств? Ведь вся сложная организация общественных и личных взаимоотношений человека в основе своей опирается на чувство. Культура чувства, одухотворенного высокими идейными мотивами, определяет и нравственную природу человека. А как часто мы обращаем внимание на эту самую культуру или «гигиену чувства»? Ведь свод законов правил еще не является руководством для того, кто стремится принять заданные правила и законы. Где она, эта развернутая система воспитания человеческих чувств? Такая же точная, как система воспитания навыков физической гигиены? Нас с малых лет учат, что немытый человек оскорбителен для окружающих, что чистая сорочка есть до известной степени, признак культуры, что парикмахерские есть достижение цивилизации, которыми не следует пренебрегать. Но почему же мы стыдливо отводим глаза от косматой, небритой, заросшей шерстью образины, которая назойливо тычется в нашу жизнь на каждом шагу? Образины, прикрытой маской благопристойности, благонамеренности. Образины, которая подчас есть подлинная сущность человека. Почему мы не хотим видеть в общественном собрании человека в грязном и мятом костюме, но заставляем себя терпеть в повседневной жизни присутствие грязной, нечистой души, помятой, вывернутой наизнанку совести?

Как могут уживаться в едином человеке две такие совершенно различные системы измерения своих поступков, как «совесть для себя» и «совесть для других»? Не здесь ли происходит иногда страшная подмена необходимой для каждого истинного человека «внутренней совести» неким суррогатом, возникающим на основе компромиссного «так требуют обстоятельства»?

Вот тут вероятно и стоит вспомнить о музыке. Видели ли вы, как плачут люди, слушая реквием Моцарта? Взрослые, нарядные, незнакомые друг другу, в огромном зале с сияющими огнями? Собравшиеся на праздник «для всех», они плачут бесстыдно и откровенно «для себя». Они странным образом переживают то удивительное состояние «публичного одиночества», которое заповедано лишь редким актерам в минуты счастливого вдохновения. А тут вдруг по этому закону живут и действуют многие. Музыка трогает самые сокровенные струны и люди вокруг наедине со своей разбуженной совестью идут к мучительно трудному и непреложному «кто я»? Открылись душевные шлюзы, обнажились душевные скрытые тайники. Давно забытые мучительные вопросы вновь встают перед тобой – «Так кто же я?».

Более 200 лет тому назад тщедушный, придавленный болезнью человек, отталкивающий подступавшую к нему смерть, решал это же самое проклятое «Кто я?». «У меня шумит в голове, я говорю с трудом…. Мне нечего бояться, я чувствую по всему, что скоро пробьет мой час. Я уже последнем вздохе. Итак, я кончаю мой реквием. Я не должен оставить его незавершенным…»

Люди слушают «реквием» Моцарта и в единой скорби плачут в том самом эпизоде, на котором оборвалась жизнь композитора. Слезная – так она и называется, эта часть. Послушайте эту музыку, и вы почувствуете, что вместе со слезами с вами происходит очищение. И к вам придет истина. «Кто я»?

Музыка много дает человеку. Но стоит ли возлагать на нее большие надежды? Ведь в ней так все зыбко и не реально. И нет никакой видимой и практической пользы. Практической пользы? Вероятно, это жизнь человеческого духа, ума, мысли, чувства. Стоит только пристальней, более «предвзято» присмотреться и прислушаться к тому, что происходит вокруг и убеждаешься в том, как велика потребность людей в «моцартовском начале» музыки.

История хранит удивительные примеры самого непосредственного влияния музыки на человеческие судьбы, самого активного вторжения ее в человеческую жизнь. Не случайно из глубокой древности бережно несет человеческая память имена Орфея, Садко – певцов, повелевавших силами природы и людскими страстями. Но подумайте и вы поймете, что в ХХ веке жизнь сурово подтвердила священную правду легенд. В 1942 году в осажденном Ленинграде, вопреки голоду, презрев смерть, приняв вместе со всеми суровую тяжесть испытаний, Шостакович создал Седьмую симфонию. Человек творил музыку, окруженный железом войны, доказывая превосходство духа над этим железом. Он выковал сталь такого закала, такой необычной сверхпрочности, что стала она самой могучей броней для сражающегося народа. Она кольчужным плетением одела души народов, сражающихся против фашизма. «Симфонией непобедимого мужества» назвали ее в годы войны. Для миллионов, слышавших ее во всех концах земного шара, она была свидетельством высокой духовной мощи советского народа.

С. Ефимова, г. Черногорск.